Из нежной и тонкой материи прикосновением красок сотканы мелодии ассоциаций Ирины Килочек. Полёт её фантазии создаёт на шёлке танцующие созвездия, сказочные существа, сплетающихся бумажных змеев, волшебные цветы, скрипку, поющую флейту... На открывшейся выставке художница представляет и стилистически знакомые зрителю композиции, и экспериментальные, созданные за последние два-три года.
- Ирина, у вас какие-то особые взаимоотношения с музыкой?
- Музыку я превозношу. Работаю над батиком и могу думать о ней, вспоминать…Законы гармонии для всех искусств одинаковы. Но живопись и музыка имеют, действительно, параллельные средства выразительности. Поэтому выставлять свои работы в консерватории мне особенно приятно.
- Часто ли художнику, тем более «прикладнику» удаётся показывать публике свои произведения?
- К сожалению, совсем не часто. Одну выставку в 2-3 года. Ведь каждая выставка – это новые работы, а их ещё надо выносить и создать. Выставочным проектам нужны спонсоры и менеджеры, а художнику - возможность работать.
- То есть работать менеджером вам не по душе?
- Я художник, и когда приходится заниматься то продвижением, то бытовыми проблемами, меньше жизни остаётся для творчества. Поэтому я за специализацию: кто-то умеет создавать творческий продукт, кто-то продавать – пусть каждый занимается своим делом.
- А когда вы поняли, какое дело - ваше?
- Сколько себя помню, рисовала всегда, с раннего детства. Ушла из музыкальной школы и занялась рисованием вплотную. Поступила в Саратовское художественное училище, а так как до этого начала интересоваться модой, текстилем, выбор профессии текстильного дизайнера был для меня естественным.
- И вы пришли работать на Камышинский хлопчатобумажный комбинат?..
- В качестве художника-дизайнера. Строгие рамки работы на комбинате, когда творческим процессом управляет технология, многому меня научили. Например, работе над композицией. Но и стремление к творчеству, не скованному особенностями производства, росло. Поэтому воспользовалась тем, что было под рукой - красками и тканями. Всерьёз я занялась батиком в 1987 году – это были станковые вещи. Одна из первых работ хранится до сих пор в моей коллекции.
- Что было потом?
- Творчеством занималась в свободное время. Когда подросли мои дочери–близняшки, я решила продолжить образование. Учёба в Екатеринбурге, в Уральском госуниверситете была своеобразной компенсацией невозможности закончить творческий вуз. Учиться оказалось очень интересно, но нелегко, как и многим, кто работает и учится одновременно. Через какое-то время я стала главным художником Камышинского ХБК. Сейчас, насколько мне известно, там выпускают только суровую ткань. Отделочное производство закрыто.
- Читала о вашем участии на международных текстильных выставках. Это тоже было в период работы на комбинате?
-Да в середине 90-х мне посчастливилось участвовать на текстильных выставках в Германии - известных в Европе “INTERSTOFF”, “HEIMTEXTILE”. Вообще, любая выставка для художника – мощный стимул самосовершенствования.
- Может ли творчество сегодня прокормить художника?
- Во всем мире за счет продажи своих работ живет безбедно лишь два процента художников. Все остальные вынуждены преподавать. А у нас, когда художников выгоняют из мастерских (даже в Москве – академиков!), и зарплата педагогов далеко не западная, художника вынуждают не об искусстве думать, а о хлебе насущном.
Реализация произведений искусства требует культурного слоя и культурных усилий. Три галереи на почти миллионный город – это дико по европейским масштабам. Там в любом городишке их 20-25. Сейчас любой культурный проект может существовать только на средства от грантов или спонсоров.
- Наверное, городу нужны не только выставочные залы, но и фестивали, ярмарки, открывающие новые возможности и художнику, и зрителю?
- И как можно больше! Прошедший фестиваль «Город мастеров» в художественном училище это показал.
- Приходилось ли вам уже в 2000-е годы выставляться за рубежом?
- Близкие люди мне помогли устроить выставку в Испании, в частной галерее. Тогда меня поразило, что в ресторанчиках небольшого городка можно увидеть подлинники работ известных художников – из личной коллекции владельцев кафе и ресторанов. Я почувствовала трепетное отношение ко всему эксклюзивному, единичному, авторскому.
- А что сегодня в Саратове можно предложить ценителю батика - станковые работы или шарфы, платья, палантины?
- Мне станковые вещи всегда интереснее. Но без прет-а-порте высокая мода не выживает! Композиции, приемы, найденные в станковых вещах, приживаются и в прикладных. Продаётся всё равно очень мало вещей - по ценам, едва перекрывающим затраты на материалы.
- Кстати, о технике? В чём особенность «горячего батика», который вы используете?
- Техника эта очень древняя, и, следовательно, хлопотная и многотрудная. Белая ткань покрывается расплавленным воском, потом специальными красками, сохнет, опять покрывается… и так множество раз. После многих операций по удалению воска из ткани и закрепления красок в волокне шелка мы имеем струящийся, сверкающий шелк, повторить рисунок которого уже нельзя. Получается уникальная авторская работа.
- Ирина, как думаете, можно ли наладить связи с элитными ателье, с модельерами?
- Мой опыт создания одежды из расписанного шёлка – в том числе и коллекция «Арабески», показал, что саратовские дамы не созрели до уникальных туалетов с ручной росписью. Одно время мои вещи удачно продавались в бутике Ирины Романовой, но он, увы, закрылся. А для других магазинов Саратова мои вещи кажутся слишком дорогими.
- Мне кажется, ваш потенциал творческой личности еще не до конца раскрыт…
- Я люблю работать с молодёжью - в качестве педагога работала в институте СИБиД, колледже СГТУ, сейчас преподаю в воскресной школе при Храме Рождества Христова. Недавно вместе с дочерью Аней и нашими учениками мы сделали настоящий кукольный театр и поставили «Снежную королеву» по Андерсену. Совсем новые творческие радости! С удовольствием делюсь своим опытом на мастер-классах. И хочется ещё многое сделать, попробовать новые техники и виды арт-текстиля.
- А когда талант продолжает жить в дочерях, это радует?
- Я действительно рада за Дашу и Аню. После Саратовского художественного училища они уехали в Москву, поступили во ВГИК, на художника кино по костюмам. Аня увлеклась прикладным искусством. Даша учится в аспирантуре, работает в московской «Новой драме», ещё успевает писать картины. Музыки и у неё хватает, её муж – композитор!
 |
 |
  |
 |