В Саратове прошла целая череда культурных событий
Не донимайте себя провинциальной скукой. Плотность культурных событий в нашем городе невероятно высока. Здесь всегда была так. <.b>
Итак, что нового произошло? В первую очередь надо отметить, как всегда разнообразную программу двадцать третьего Собиновского фестиваля. И то, что лучшего времени, чем конец мая – начало июня придумать для такого полномасштабного действа в нашем городе невозможно. Не менее важно в событийной программе города открытие в доме-музее Павла Кузнецова большой выставки графики и малых скульптурных форм, к сожалению, недавно ушедшего от нас Лазаря Гадаева. Это о его скульптурах Юрий Норштейн сказал, что «их нужно смотреть пальцами, как слепой». Выставка еще работает – вы можете успеть. На забудьте посетить консолидированную арт-выставку «Семи кадров» - семи разных фотохудожников города в салоне «Сувенир». Он недавно открылся на очень традиционном для фотосалона месте - углу улиц Вавилова и Пугачевской. На стенах салона до середины июня будут висеть работы Валерия Бакуткина, Александра Дроздина, Юрия Пузанова, Геннадия Савкина, Андрея Сокульского, Александра Трубецкова и Koozmа.
Но и это далеко не все. Очень плотный в строчке, мучительно ищущий, порой тяжелый и депрессивный, поэт, живущий в городе С (это чувствуется опорными указателями на местность почти в каждой его вещи), Павел Шаров, презентовал свою третью книгу. «Роза за шкафом» (Саратов, ООО «Приволжское издательство») объединяет стихи разных лет, и это однозначно событие не только в жизни Павла и его близких. Кроме того, целая плеяда саратовских поэтов вошла в двухтомную антологию «Русские стихи 1950-2000» (Москва, «Летний сад», 2010г.), презентация которой состоялась недавно в музее им. Федина. Помимо живущих и ушедших наших классиков земляков в лице В. Ярыгина, А. Ханьжова и С. Кековой, я с радостью обнаружил в ней плеяду достаточно молодых поэтов Е. Заугарова, А. Александрова и С. Трунева. Кроме них, в книге есть с десяток наших земляков, связанных с нашей губернией своим происхождением, или некоторым временем пребывания в ней. Для себя я отметил, кроме относительно известных Б. Нарциссова, Н. Кононова и И. Померанцева, озорную Нину Искренко, и ушедшего в очень молодом возрасте Владимира Полетаева.
Если продолжить о грустном, то я не могу не высказаться об уходе первого июня (большим поэтам даже время смерти уготовано красивое) коренного столпа русской поэзии второй половины двадцатого столетия Андрея Андреевича Вознесенского. И не только потому, что не будь его творчества, возможно, не перечислил бы я и половину вышесказанных фамилий земляков. И не начал бы писать сам, получив в юности нокдаун его тонкой книжечкой. Дело не только в этом. В середине восьмидесятых достаточно свободный в выборе перемещений и высказываний поэт, несколько раз посетил закрытый Саратов, что отразилось в его разобранную на цитаты статьи «Прорабы духа» и «Экология культуры» в очень читаемой тогда «Литературной газете». Они во многом о культурном слое нашем городе. О неизвестном стране Н. Гущине и замалчиваемом творчестве отсидевшего десять лет в сталинских лагерях В. Юстицкого, о саратовской художественной школе в ее широте и фантастическом взрыве в начале прошлого века («Что за звезда сияла над Саратовом?»), о красоте чугунных решеток Липок… Статьи эти не сложно найти. Чтение их – глубокое прикосновение к нашей малой Родине.
Что еще? Многоуважаемое Приволжское книжное издательство приближается к своему достойному юбилею. Хватит ли городу осознания и сил не забыть про свою книжную историю и подойти к круглой дате не формально?
Тяжело болеющий Вознесенский, после того, как опубликовал последнюю при жизни книгу «Дайте мне договорить», в самые последние дни жизни опять обрел свой голос.
Для меня Вознесенский больше, чем поэт. Он – свободный стихотвор. Он - рифмующий вольнодумец. Став в четырнадцать лет учеников Пастернака, в тридцать он сопротивлялся со сцены царю и мракобесию в виде первого лица страны…
Мы просто привыкли: кто-то, как страус голову в песок, не слышит и не замечает, а кто-то живет по законам – только для себя любимого. Слава Богу, не все!
 |
 |
  |
 |